Десятое Правило Волшебника, или Призрак - Страница 26

В одно мгновение эта ужасная, невыносимая пустота, этот энергетический вакуум, который Никки создала в обоих мирах, оказался заполненным оглушительным ударом молнии, ворвавшимся без приглашения через окно, в то время как его близнец из мира, лежавшего за пределами мира живого, прорвался сквозь завесу, прорывая состояние неисполненного вокруг зверя – принудительно завершая то, что Никки начала, но не закончила. На этот раз для магического существа не оказалось возможности обрести безопасность, перебежав в другой мир; оба мира в ярости своей соединились.

В комнату дождем посыпались осколки стекла. Громовой раскат сотряс каменные стены Цитадели. Казалось, будто само солнце проникло через окно и взорвалось.

Линии, все это время росшие и уплотнявшиеся вокруг Никки, окутывали ее словно саван.

Благодаря своему дару видения, она стала свидетелем окончательного завершение последовательности, которую задумала и создала. Она увидела, что молния нашла-таки энергетическую пустоту вокруг зверя и, заполняя ее, реализовала созданное Никки потенциальное обязательство.

Взрыв этой молнии превосходил все, что ей доводилось видеть. Накопленная в обоих мирах изначальная магическая энергия обоих видов, Приращения и Ущерба, созидательная и разрушительная, слилась в едином сокрушающем все разряде.

Никки, обездвиженная в оплетающих ее зеленых линиях, уже не могла прикрыть глаза от этой слепящей вспышки одновременно и света и тьмы, черной и белой молний, ударивших в разные концы канделябра и уходящих через него в зверя.

Окутанная коронным разрядом потрескивающего белого света, под действием высочайших энергий и сил, ринувшихся в пустоту, созданную вокруг нее Никки, тварь полностью распалась, превращаясь в пыль и пар.

Порывы дождя и ветра с ревом и грохотом врывались сквозь разбитое окно. Снаружи, в клубящихся зеленоватых облаках, вспыхивали новые и новые молнии. Когда одна из них осветила комнату, то все находящиеся в ней увидели, что зверь исчез.

По крайней мере, сейчас его здесь не было.

Сквозь сеть зеленых линий Никки видела, как Ричард бежит к ней через всю комнату.

А комната казалась далекой-далекой.

А мир тьмы смыкался вокруг.

Глава 8

Когда ее лошадь негромко заржала и забила копытами, Кэлен быстро переместила руку вдоль поводьев, ближе к удилам, чтобы удержать беспокойное животное на месте. То, как пахло вокруг, нравилось Кэлен не больше, чем лошади. Стоя в ожидании позади сестер Улисии и Цецилии, она потянулась вверх и осторожно погладила нижнюю часть подбородка лошади.

Над ее головой шелестели под легкими порывами ветра кроны тополей, их глянцевитые листья мерцали в дневном свете. На травянистой вершине холма в тени этих огромных тополей танцевали пятна солнечного света, пока в ярко-голубое небо не набежала стайка хлопково-белых облаков. Когда ветер сменил направление, дуя теперь на них из-за спин, это принесло облегчение, и не только от изнуряющей жары. Кэлен наконец позволила себе дышать глубже.

Она попыталась пальцем вытереть пот и глубоко въевшуюся грязь из-под металлического кольца на шее. Ей очень хотелось принять ванну или хотя бы окунуться в реку или озеро. Летняя жара, дорожная пыль и долгие странствия, все вместе, превратили ее длинные волосы в спутанную массу, вызывающую зуд. Однако она понимала, что сестрам безразлично, насколько неудобно она себя чувствует, и что они явно будут недовольны, если она поинтересуется, будет ли и у нее такая же возможность умыться, какой часто пользовались они. Сестры ни в малейшей степени не заботились о желаниях Кэлен, и еще меньше о ее удобстве. Она была их рабом, не более того; для них не имело никакого значения, что кольцо, которое она носила на шее, раздражает и натирает до крови ее кожу.

Пока Кэлен ждала, ее мысли возвращались к статуэтке, с которой ей пришлось расстаться, к статуэтке, которую она была вынуждена оставить во дворце Лорда Ричарда Рала. Поскольку она не имела никаких воспоминаний о своем прошлом, то и вспоминала каждую линию этой фигуры, изображавшей женщину в свободной одежде и с длинными волосами. В ней было что-то благородное и прекрасное – в том, как стояла эта фигура, выгнув спину, сжав кулаки, и в ее запрокинутой голове, как будто в демонстративном вызове невидимым силам, которые пытались подчинить ее себе.

Кэлен очень хорошо знала, каково чувствовать себя, когда тебя подавляют эти самые невидимые силы. С окруженной тишью вершины холма они наблюдали, как внизу, по открытой местности, возвращается сестра Эрминия. Кроме нее, никого не было видно. Когда высокая трава вокруг начинала волноваться и клониться под ветром, она выглядела как странная жидкая масса. Наконец сестра Эрминия пустила свою гнедую кобылу мелкой рысью вверх по склону холма. Спустившись с лошади, она обошла ее вокруг, затем присоединилась к остальным.

– Их там уже нет, – сообщила она.

– И как далеко они впереди нас? – спросила сестра Улисия.

Сестра Эрминия подняла руку, чтобы показать.

– Я не прошла дальше вон тех холмов. Не хотела быть случайно обнаруженной кем-то из наделенных даром марионеток Джеганя. Но могу почти с уверенностью сказать, что отставшие солдаты и примазавшиеся к ним гражданские прошли там всего лишь день или два назад.

Когда ветер перестал дуть им в спину, вверх по холму вновь начал расползаться тот запах. Кэлен сморщила нос. Сестра Улисия заметила это, но промолчала. Казалось, сестры вообще не были обеспокоены зловонием и смрадом.

Сестра Улисия внезапно повернулась и поставила ногу на стремя.